Гатчинская правда: Александр Сёмочкин: поклон родной земле
27.05.2016 14:57

Гатчинский архитектор Александр Семочкин – один из тех редких людей, которые, прожив вместе со своей страной долгий, невероятно сложный период ее существования, сумели подняться над условностями и частностями, чтобы с высоты «птичьего полета» увидеть и обозначить целое. О чем бы ни зашел разговор у Александра Александровича, он всегда об одном – о родной земле, о России. О ней – вся его мысль, для нее – вся его сила и мастерство, к ней – вся его любовь и боль.

Каждому человеку всегда дается время на переосмысление, переоценку собственных мыслей и ценностей, убеждений и установок. Дается такое время и каждой стране. Россия очень изменилась за последние двадцать пять лет, начиная с 1990 года. Какой была она прежде, какая она сейчас, – глазами мастера и мудреца? Что ждет ее? Что ждет нас?

Беседа с русским мастером и мыслителем, строителем и писателем, почетным гражданином Гатчинского района Александром Семочкиным открывает нашу новую рубрику «Образ мыслей».

Пресловутый русский вопрос не может быть закрыт, уверен Александр Семочкин. Да и как может быть закрыто то, что исконно, от сохи или первого креста, отворено в бесконечность?

 

«Все совершается так, как должно было совершаться…»

 

– Александр Александрович, перед тем, как встретиться с вами, я посмотрела документальный фильм «Та небесная Россия», снятый в 1991 году. Главным героем этой ленты были вы. Там поднимались очень важные вопросы – о судьбах России, о культуре, о противостоянии Запада и Востока. Фильм был создан во время перемен и серьезных испытаний для России, его смотрят до сих пор в соцсетях…

 

Что, по-вашему, изменилось за эти двадцать пять лет? Нет ли такого ощущения, что тяжелые времена возвращаются?

 

– А что, собственно, изменилось? Идет процесс, который настолько же естественен, насколько и не отменим. Все совершается так, как должно было совершаться. После этого перигея не скажу, что наступает апогей, но, во всяком случае, точку нулевую мы перешли, подымаемся дальше. До какого места будем подниматься? Ну, придется миру понять, что Россия не та, что была раньше, 25 лет назад, и смириться с этим, как они смирялись с существованием «империи зла» – Советского Союза. Им все равно некуда деваться, с этой планеты не удастся никому сбежать. Наступает новая эра, можно сказать, уже наступила – Россия просто отвоевывает себе законное место под солнцем, место, которое ей по закону божескому и человеческому принадлежит.

 

Что собственно меняется, не знаю. Инциденты? Ну, печально, конечно, что ребята наши погибли (на момент интервью в Сирии был подбит наш военный самолет. – Прим. Ю.Л.). Но, вступая в эту войну, мы должны были понимать, что потери будут.

 

Что касается самой войны в Сирии – я считаю, что мы поступили правильно. Если бы мы отдали им на съедение Сирию и Ирак, а потом, естественно, и весь Ближний Восток, эти ребята не остановились бы. Завтра это был бы Северный Кавказ, послезавтра – Поволжье. И страна была бы разрезана на две части – европейскую и азиатскую. Азиатская сторона отпала бы, это понятно, и все – Россия прекратила бы свое существование… Это элементарно. Получается, что не лезть туда мы просто не имели права – ни перед историей, ни перед собственным Отечеством.

 

А что касается «страшных времен», которыми нас все время пугают, особенно либералы, – ну, ничего, переживем. Я ведь, в отличие от вас, имею большой опыт. Мы пережили момент, когда страна готовилась к атомной войне – на полном серьезе. Карибский кризис… Я в то время служил как раз на Балтийском флоте, причем в первой в нашей стране бригаде кораблей-ракетоносцев, которые первыми должны были принять на себя удар и первыми – отвечать. У нас были ракеты с тактическими атомными боеголовками. В общем, смертники…

 

Мы ждали, кто первым начнет. Ничего, хватило здравого ума и у наших, и у американцев…

 

– В 1991 году вы говорили, что русский народ переживает поражение, но поражение особое, которое для него на самом деле благотворно и должно обернуться чем-то животворящим. Это произошло, по-вашему?

 

– Конечно. Но Россия – это уже не Советский Союз. Слава Богу, я считаю, что Россия теперь – действительно свободная страна. Не только потому, что мы можем говорить или публиковать все, что угодно, но – по внутреннему ощущению.

 

В Советском Союзе все были повязаны круговой порукой. Ленин не зря придумал расстрелять царскую семью – чтобы связать всех одной кровью, причем большой кровью. Потом то же проделал и Сталин. В общем, повязали они всех нас. И если ты был лоялен советской власти, значит, ты брал на себя полную ответственность за всех этих замученных и расстрелянных, убитых, сгноенных. И вот это ощущение очень давило, потому что если «пепел Клааса» не стучит в твое сердце, значит, твое сердце мертво. Я так понимаю.

 

А вот те, кто быстренько приспособился к советскому режиму, а теперь ахают: «Как было хорошо: колбаса за два двадцать!» – они либо не способны понять ситуацию, либо их природа изначально настолько испорчена, что – хоть плюй в глаза, все божья роса, как говорится… Но так жить нельзя!

 

Мы почему-то очень любим, так сказать, свои возможности и права и все время требуем их от государства, не понимая, что государство, во-первых, – это мы. А во-вторых, это оно вправе требовать от нас – и работу, и обязанности, и силу. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, у нас есть долг перед Родиной. Это понятно далеко не всем теперь, особенно теперь.

 

- Почему именно теперь?

 

– А потому что освободились от этого всего, от этой тотальной повязанности… Каждый теперь сам по себе, «личность – величайшая ценность», и поэтому, дескать, больше ничего и не надо.

 

На самом деле ценностью является исключительно народ. Каждая особь, насколько она ни была бы велика, всего лишь крошка в этом народе. Это так. Годы идут, в старости открывается многое такое, чего по молодости не видишь. Биологические законы так же работают, как и все прочие, – на то биологическое время, которое отводится роду человеческому. И это вполне справедливо…

 

– Но вот закончился советский период. Не так давно был массовый опрос: «Кто самый выдающийся человек в России?» На первое место попал наш «кровавый диктатор».

 

Недавно опрашивали москвичей – будем ли переименовывать станцию метро «Войковская». – Нет, не будем… – решила половина москвичей. В начале девяностых были разговоры о переименовании Кингисеппа в Ямбург. – Нет! – сказали кингисепповцы. – Как быть с этим поколением?

 

– Я думаю, что они имеют право так думать, что бы при этом ни говорили, особенно это касается периода девяностых и начала двухтысячных годов, когда Россия была так унижена. В общем-то, справедливо, конечно, унижена. Но, тем не менее, это было состоянием полной униженности страны, когда увели у нас из под носа нашего единственного союзника – Сербию, и Югославию начали раскатывать под орех американцы. А мы ничем не могли ответить – кроме, разве что, этого знаменитого разворота самолета Примакова над Атлантикой. Неудивительно, что у людей возникала такая здоровая ассоциация: «А вот раньше попробовали бы с нами вот так разговаривать!»

 

Советский Союз всем был плох – кроме одного. Сталин был, конечно, кровавый пес, и оправдания ему нет, но, тем не менее, он был великий государственник и сумел собрать заново единое государство. Еще Достоевский говорил, что Россия происходит от понятия «раз-сея» («рассеять», «рассеянный»). То есть, дай нам волю и возможность, мы все немедленно разорвем эту страну, как это было в 1917 году. И тысяча появится «воеводств», «атаманств», республик, крохотных монархий и всякой другой дребедени… Но слава богу, что не дали это сделать с Россией.

 

Когда Союз развалился, все, как мы видим, немедленно стали с удовольствием пакостить друг другу. Славяне обладают таким свойством. Посмотрите, везде после крушения Советского Союза и Восточного блока все пошло более-менее мирно, кроме славянских держав. Даже Чехословакия, и та развалилась немедленно на две части. Я уж не говорю про Югославию – братьев наших, которые вступили друг с другом в ожесточенную войну, резав и корежив один одного. То же произошло у нас и с Украиной, и, частично, с Белоруссией, с Польшей, другими нашими республиками.

 

Славяне – женственная нация. Это отмечалось и в мировой, и в отечественной культуре и философии. Вот эти наши гуляния и разборки, которые мы устраиваем в нашей общей «кухне», – это нам свойственно. Такая «бабья» тенденция…

 

Ну, а для того чтобы этого не случалось, поневоле приходится констатировать, что нам нужен единый центр управления. Иначе разбазаримся, раздеремся, разбежимся каждый по своим углам и… начнем в суп махорку подсыпать один другому.

 

Поэтому переход от слабых руководителей к более сильным правомочен в России, естественен и абсолютно оправдан. Поэтому сложился и культ Сталина… В России знают прекрасно, кто он такой был, этот кровавый азиат. Тем не менее, все понимают, что он был великим государственником. Россия в итоге получила свое – в виде диктатуры Сталина

 

Я думаю, что в России возможен только один способ управления государством, пускай он называется как угодно. Хотя я принадлежу, скорее, к культуре новгородской, традиционной, в которой было республиканское правление. Но именно оно показало свою нежизнеспособность конкретно в этом народе, конкретно в этом географическом пространстве. Это данность…

 

 

 

Об Александре Сёмочкине

 

Александр Александрович Семочкин родился в 1939 году в деревне Выра, где живет и по сей день. Его имя известно далеко за пределами Гатчинской земли. Как архитектор занимался восстановлением храма Псково-Печерских святых в Псково-Печерском монастыре, принимал участие в реставрации дачи принца Ольденбургского на Каменном острове и купола храма Нерукотворного Образа на Конюшенной площади (Санкт-Петербург), дачи профессора Чистякова в Царском Селе.

 

Под непосредственным руководством Александра Семочкина и по его проекту был восстановлен уникальный комплекс почтовой станции XIX века в Выре (1970-1986 гг.), известный теперь как «Дом станционного смотрителя». Он – автор проекта и один из строителей деревянного храма Воскресения Христова в селе Воскресенское (Суйда), поставленного на месте церкви, в которой венчались родители А.С. Пушкина. В 1994 году архитектор начал работу над восстановлением усадебного дома В.И. Рукавишникова – знаменитого «Набоковского дома» в селе Рождествено. Долгие годы Александр Александрович был директором основанного в этом особняке музея.

 

Александр Семочкин – автор многих книг, публикаций и исследований, лауреат множества престижных премий в сфере культуры: Горьковской литературной премии (2007), Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» (2009), Национальной премии «Культурное наследие» в номинации «Хранитель» за восстановление усадьбы Рождествено (2014). Отмечен Советом Новой Пушкинской премии специальным дипломом «За музейное подвижничество» (2013).

 

С Александром Сёмочкиным беседовала Юлия ЛЫСАНЮК

Фото Артемия ИВАНОВА